Грядущая буря - Страница 41

- Я. - Ответил Итуралде.

- В Тарабоне тебя зовут «Великим Генералом».

- Зовут.

- И заслуженно. - Закашлявшись, подтвердил Туран. - Как у тебя это получилось? Наши разведчики… - он зашелся в кашле.

- Ракены. - сказал Итуралде, как только стих кашель. Он опустился на корточки рядом со своим врагом. Заходящее солнце медленно опускалось за горизонт, освещая поле боя проблеском красно-золотого света.

- А армия позади нас?

- В основном, женщины и подростки. - Сказал Итуралде. - Ну и изрядное количество фермеров. В форме, позаимствованной у моих солдат.

- А что, если бы мы развернулись и атаковали?

- Вы бы не стали. Ваши ракены доложили, что та армия больше вашей. Лучше преследовать меньшие силы впереди вас. Еще лучше идти к городу, который, согласно докладам ваших разведчиков, почти незащищен, даже если это означало заставлять ваши войска двигаться маршем почти до полного изнеможения.

Туран закашлялся опять, кивая.

- Да. Да, но город был пуст. Как ты сумел поместить туда войска?

- Разведчики в воздухе, - сказал Итуралде, - не могут заглянуть внутрь домов.

- Вы приказали, чтобы Ваши войска так долго прятались внутри зданий?

- Верно. - Ответил Итуралде. - Ежедневно чередуясь, небольшая часть могла выходить для работы на полях.

Туран недоверчиво покачал головой.

- Ты понимаешь, что ты сделал. - В его голосе не было угрозы. На самом деле, там была изрядная доля восхищения. - Верховная Леди Сюрот никогда не смирится с этим поражением. Теперь, она должна будет разгромить вас, хотя бы для того, чтобы сохранить лицо.

- Я знаю. - Сказал Итуралде, поднимаясь. - Но я не могу победить, атакуя вас в ваших крепостях. Нужно было, чтобы вы пришли ко мне сами.

- Ты не понимаешь, какой численностью мы располагаем… - сказал Туран. - Те, кого ты разбил сегодня, это лишь ветерок по сравнению с тем штормом, который ты поднял. Сегодня спаслось достаточно моих людей, чтобы рассказать о твоей хитрости. Больше она не сработает.Он был прав. Шончан быстро учились. Итуралде вынужден был прекратить свои набеги в Тарабоне из-за быстрой реакции Шончан.

- Ты знаешь, что не можешь нас победить. - тихо сказал Туран. - Я вижу это в твоих глазах, Великий Генерал.Итуралде кивнул.

- Тогда почему? - спросил Туран.

- Почему ворона летает? - спросил Итуралде.

Туран слабо кашлянул.

Итуралде и вправду знал, что не может выиграть войну с Шончан. Как ни странно, каждая из его побед все более убеждала его в конечном поражении. Шончан были умны, хорошо укомплектованы и очень дисциплинированы. Более того, они были настойчивы.

Туран должен был понять, что обречен, как только открылись ворота. Но он не сдался; он сражался до тех пор, пока его армия не была рассеяна, разбежавшись во всех направлениях, так, что уставшие войска Итуралде не сумели их догнать. Туран понимал. Иногда капитуляция обходится слишком дорого. Никто не радуется смерти, но для солдата бывают намного худшие исходы. Оставить свою родину захватчикам… нет, Итуралде не мог так поступить. Даже если победить невозможно.

Он делал то, что необходимо, и тогда, когда необходимо. И прямо сейчас Арад Доману нужно было сражаться. Они проиграют, но их дети будут помнить, что их отцы сражались. И их сопротивление будет важно через сотню лет, когда начнется восстание. Если оно начнется.

Итуралде встал, намереваясь вернуться к ожидавшим его солдатам.

Туран напрягся, потянувшись за мечом. Итуралде приостановился, повернувшись обратно.

- Ты сделаешь это? - спросил Туран.

Итуралде кивнул, вынув свой собственный меч из ножен.

- Это честь для меня. - Сказал Туран и закрыл глаза. Отмеченный цаплей меч Итуралде моментом позже срубил его голову. На мече Турана тоже была цапля, едва видная на сверкающей части клинка, что сумел вытащить шончанин. Жаль, что им не довелось скрестить клинки, хотя, в некотором смысле, они это делали на протяжении последних нескольких недель, пусть и на ином уровне.

Итуралде вытер меч, затем вложил его в ножны. В качестве последнего жеста он поднял меч Турана и вогнал его в землю рядом с павшим генералом. Затем Итуралде вновь сел на коня и, кивнув на прощание посыльному, направился обратно через погрузившееся в тень поле трупов.

Пришло время воронов.

* * *

- Я пыталась соблазнить некоторых слуг и стражников, - тихо сказала Лиане, сидя рядом с прутьями камеры - но это трудно. - Она улыбнулась, глядя на Эгвейн, которая сидела на табурете за пределами камеры. - Мне кажется, сейчас я не слишком-то привлекательна.

Эгвейн ответила ей кривой улыбкой - по-видимому, она понимала. На Лиане было то же самое платье, в котором ее схватили, и его с тех пор ни разу не стирали. Раз в три дня она полоскала его в тазу в той же воде, что ей по ведру предоставляли по утрам, после того, как обтиралась сама с помощью влажной тряпки. Но это было пределом тому, что можно добиться без мыла. Она заплела волосы в косу для того, чтобы придать им видимость аккуратности, но ничего не могла поделать с обломанными ногтями.

Лиане вздохнула, думая об утренних часах, проведенных ею в углу камеры, обнаженной, в ожидании, когда просохнут белье и платье. То, что она была доманийкой, не значило, что ей нравилось расхаживать у всех на виду без единой нитки. Правильное соблазнение требует умения и утонченности; в наготе нет ни того, ни другого.

Ее камера была не так уж и плоха в сравнении с другими. У нее была небольшая кровать, ей приносили пищу, много воды, и ежедневно меняли ночной горшок. Но не выпускали наружу и держали под надзором двух сестер, удерживающих ограждающий щит. Единственным посетителем, не считая тех, кто пытался выудить из нее информацию о Перемещении, была Эгвейн.