Грядущая буря - Страница 262

К оглавлению

262

Дарлин еще больше растерялся.

- Хорошо. Значит, мы не нужны в Арад Домане?

- То, что нужно Арад Доману, никто не сможет ему дать, - ответил Ранд. - Ваши войска пойдут со мной.

- Разумеется, милорд. И… куда мы выступаем?

- На Шайол Гул.


Глава 43. Запечатано Пламенем



Эгвейн спокойно сидела в своей палатке, сложив руки на коленях. Она справилась со своим потрясением, жгучей яростью и недоумением.

Пухленькая, симпатичная Чеза молча сидела в углу на подушке, вышивая узор на подоле одного из платьев Эгвейн. Она выглядела самым довольным человеком на земле, ведь ее госпожа вернулась. Палатка уединенно стояла посреди небольшой рощицы в лагере Айз Седай. Этим утром Эгвейн не допустила к себе никого из приближенных, кроме Чезы. Она прогнала даже Суан - несомненно, та приходила, чтобы извиниться. Но Эгвейн требовалось время подумать, подготовиться и справиться со своим поражением.

А это было самое настоящее поражение. Да, виноваты в этом другие, но они - ее последователи и друзья. И за этот провал они еще почувствуют на собственных шкурах силу ее гнева. Но сначала она должна разобраться в себе, решить, как ей следовало поступить.

Она сидела в деревянном кресле с высокой спинкой и резными подлокотниками. Ее шатер остался точно таким, каким она его оставила: на столе порядок, одеяла свернуты, подушки сложены в углу. Несомненно, Чеза их регулярно выбивала. Совсем как в музее, куда водят детей, чтобы рассказать им о минувших днях.

На каждой встрече в Тел’аран’риоде Эгвейн как могла вдалбливала Суан свой приказ, и все равно они поступили наоборот. Возможно, она была слишком скрытной. В секретах таится опасность. Именно они стали причиной падения Суан. Годы, когда она возглавляла сеть «глаз-и-ушей» Голубой Айя, научили эту женщину придерживать информацию, выдавая ее по крохам, словно прижимистый хозяин - плату поденщику. Если бы остальные Айз Седай узнали о том, насколько важна работа Суан, то, пожалуй, они бы не выступили против нее.

Эгвейн пробежалась пальцами по гладкому, плотно сотканному кошельку, привязанному к поясу. Внутри находился длинный, узкий предмет, тайком унесенный ранним утром из Белой Башни.

Не угодила ли она в ту же ловушку, что и Суан? Это было опасно. В конце концов, она училась именно у Суан. Если бы Эгвейн подробно объяснила, насколько хорошо шли ее дела в Белой Башне, возможно, ее сторонники воздержались бы от поспешных действий?

Здесь была тонкая грань. Амерлин должна хранить множество секретов. Быть откровенной значит утратить часть своей власти. А вот Суан следовало бы открыться больше. Женщина слишком привыкла действовать самостоятельно. То, что она оставила у себя тер’ангриал для Мира Снов, не поставив в известность Совет и вопреки его желанию, было тому свидетельством. И все же Эгвейн одобрила ее действия, тем самым неосознанно поощряя самоуправство Суан.

А пока она вернулась к более важной проблеме. Катастрофа уже случилась. Ее вытащили из Белой Башни, когда она почти добилась успеха. Но что поделаешь? Взяв себя в руки, она не вскочила и не начала ходить взад и вперед, размышляя. Расхаживая, она покажет свою неуверенность или сомнение. Ей надо научиться быть всегда сдержанной, чтобы ненароком не приобрести дурных привычек. Поэтому она осталась сидеть в кресле, положив руки на подлокотники, облаченная в красивое шелковое платье зеленого цвета с желтыми узорами на корсете

Странно, что на ней это платье. Неправильно. Ее белые платья, хоть и навязанные ей, стали чем-то вроде символа сопротивления. Смена одежды сейчас означала конец борьбы. Эгвейн эмоционально и физически устала от ночной битвы. Но она не смела поддаваться усталости. Для нее это будет не первая бессонная ночь перед важным днем - днем решений и проблем.

Она обнаружила, что постукивает по подлокотнику, и заставила себя прекратить.

Вернуться послушницей в Белую Башню невозможно. Ее демонстративное неповиновение сработало только потому, что она была пленной Амерлин. Если она вернется добровольно, ее будут считать либо покорной, либо заносчивой. Более того, на этот раз Элайда непременно добьется ее казни.

Следовательно, она зашла в тупик точно так же, как тогда, когда угодила в лапы Айз Седай из Белой Башни. Она стиснула зубы. Раньше она ошибочно считала, что Амерлин не так подвластна случайным сплетениям Узора. Предполагалось, что она должна контролировать ситуацию. Все остальные плыли по течению, Амерлин же была человеком дела!

Но всё лучше и лучше она понимала, что жизнь Амерлин ничем не отличалась. Жизнь - это буря, будь ты дояркой или королевой. Просто посреди этой бури королевы искуснее изображали, что все под контролем. Если Эгвейн и выглядела, как неподверженная ветрам статуя, то только потому, что понимала - надо поддаться вихрю. Это создавало иллюзию управления.

Нет. Не только иллюзию. Амерлин действительно обладала большей властью хотя бы потому, что она сохраняла самообладание и не позволяла хаосу влиять на себя. Порой она сгибалась под тяжестью насущных проблем, но ее действия всегда были обдуманными. Она обязана быть последовательной, как Белая, вдумчивой, как Коричневая, столь же страстной, как Голубая, решительной, как Зеленая, сострадательной, как Желтая, и дипломатичной, как Серая. И да, при необходимости - не менее мстительной, чем Красная.

Возвращение в Белую Башню в качестве послушницы невозможно, и она не может дожидаться переговоров. Особенно сейчас, когда Шончан осмелели настолько, что посмели напасть на Белую Башню, когда Ранд остался без присмотра, когда мир катится в хаос, а Тень собирает силы для Последней Битвы. Всё это подводит ее к трудному решению. У нее есть пятидесятитысячная армия, а Белой Башне был нанесен неслыханный удар. Айз Седай будут уставшими, а Гвардия Башни разбита и изранена.

262