Грядущая буря - Страница 209

209

- Госпожа Алудра - умница! - сурово сказала Лейлвин. - Ты даже не представляешь, что за чудо она изобразила на этих чертежах. Если б у Империи было такое оружие…

- Ладно, смотри, чтоб оно им не досталось, Лейлвин, - ответил Мэт. - Не хочется однажды проснуться и обнаружить, что тебя и след простыл вместе с этими чертежами, потому что тебе пришло в голову восстановить свое имя.

Она выглядела оскорбленной подобным предположением, хотя оно было вполне логичным. У Шончан странное чувство чести - Туон ни разу не пыталась от него сбежать, хотя имела массу возможностей.

Конечно, Туон почти с самого начала подозревала, что выйдет за него замуж. Она знала про предсказание своей дамани. Чтоб ему сгореть, но он даже не взглянет в сторону юга. Не станет!

- Мой корабль теперь несут другие ветра, мастер Коутон, - просто ответила Лейлвин, отвернувшись и посмотрев на Байла.

- Но ты не поможешь нам сражаться против Шончан, - сказал Мэт. - Похоже, что ты…

- Ты, парень, сейчас плаваешь в глубоком море, - тихо вмешался Байл. - Ага, в глубоком море, где много рыб-львов. Может, пора перестать громко плескаться.

Мэт закрыл рот.

- Ну, ладно, - сказал он. Почему бы этой парочке не относиться к нему с большим уважением? Разве он не кто-то вроде шончанского принца? Хотя он был уверен, что с Лейлвин и ее бородатым моряком ему это не поможет.

Ладно, он и в самом деле был искренним. В словах Алудры был смысл, какими бы сумасшедшими они ни показались вначале. Им нужно нанять огромное количество литейщиков. Недели пути до Кэймлина теперь казались ему еще более раздражающими. Те недели, потраченные на дорогу, могли быть потрачены на драконов! Мудрый человек сказал бы, что не стоит раздражаться на длинные переходы, но Мэту в последнее время было не до умных мыслей.

- Ладно, - снова сказал он и оглянулся на Алудру. - Хотя и по абсолютно иным причинам, я заберу чертежи с собой и спрячу понадежнее.

- По абсолютно иным причинам? - спокойно переспросила Лейлвин, словно ища новое оскорбление.

- Да, - ответил Мэт. - И эти причины следующие - я не желаю, чтобы они оставались рядом с Алудрой, когда она не так долбанет молотком по ночному цветку, и взрывом её забросит к Тарвинову ущелью!

Услышав это, Алудра рассмеялась, хотя Лейлвин снова выглядела оскорбленной. Тяжело чем-либо не обидеть Шончан. Их и треклятых Айил. Как ни странно, они могут быть противоположностью друг другу и одновременно во многом похожи.

- Можешь забрать их, Мэт, - сказала Алудра. - Если только спрячешь их в свой сундук с золотом. Это единственная вещь во всем лагере, к которой приковано твое самое пристальное внимание.

- Спасибо, ты очень добра, - ответил он, собирая лежащие страницы и пропустив мимо ушей скрытое оскорбление. Разве они только что не помирились? Треклятая женщина! - Кстати, чуть не забыл, Алудра. Ты что-нибудь понимаешь в арбалетах?

- В арбалетах? - переспросила она.

- Да, - сказал Мэт, складывая страницы. - Я подумал, что должен быть способ заряжать их быстрее. Ну знаешь, как те вертушки, что мы используем, только быстрее - пружина или что-то вроде того. Или вертушка, которую можно крутить, не опуская оружия.

- Вряд ли я в этом хорошо разбираюсь, Мэт, - ответила Алудра.

- Знаю, но ты разбираешься в похожих штуках, и я подумал, что может быть…

- Найди кого-нибудь еще, - сказала Алудра, повернувшись к другому незаконченному ночному цветку. - А я очень занята.

Мэт почесал голову под шляпой.

- Это…

- Мэт! - раздался клич. - Мэт, идем со мной! - Мэт повернулся навстречу вбежавшему в лагерь Алудры Олверу. Байл предостерегающе поднял руку, но Олвер, конечно, проскользнул под ней.

Мэт выпрямился.

- Что? - спросил он.

- Кто-то приехал в лагерь, - возбужденно ответил Олвер. Мальчик представлял собой то еще зрелище: его уши были слишком велики для головы, нос нависал крючком, рот был слишком большим. Для ребенка его возраста безобразие было довольно милым. Но с возрастом подобное счастье улетучится. Возможно, бойцы были правы, начав обучать его обращению с оружием. С таким лицом лучше уметь постоять за себя.

- Постой-ка, угомонись, - сказал Мэт, запихивая чертежи за пояс. - Кто-то приехал? А кто? И зачем там я?

- Талманес послал меня разыскать тебя, - пояснил Олвер. - Он считает, что она какая-то важная шишка. Он сказал, что у нее какие-то бумаги с твоим изображением, и у нее «характерное» лицо, что бы это ни значило. Это…

Олвер продолжал, но Мэт уже не слушал. Он кивнул Алудре и остальным и бросился прочь, мимо занавесок в лесную чащу, поспешив в основной лагерь. Олвер увязался следом.

Там обнаружилась похожая на бабушку, полненькая женщина в коричневом платье и с пучком седеющих волос, сидящая верхом на коротконогой белой кобыле. Ее окружила группа солдат во главе с Талманесом и Мандеввином, которые стояли прямо перед ней, словно две каменные колонны, отмечающие вход в гавань.

У женщины было лицо Айз Седай. Рядом с ее лошадью стоял пожилой Страж. Несмотря на седину в волосах, от этого коренастого мужчины исходило не меньшее чувство опасности, чем от любого другого Стража. Он немигающим взглядом изучал бойцов Отряда, сложив руки на груди.

Завидев приближающегося Мэта, Айз Седай улыбнулась.

- А! Очень хорошо, - строго сказала она. - Ты высоко взлетел с тех пор, как мы последний раз виделись, Мэтрим Коутон.

- Верин, - произнес чуть запыхавшийся Мэт. Он взглянул на Талманеса, который держал в руках знакомый листок бумаги с напечатанным портретом Мэта. - Ты узнала, что кто-то раздает мои портреты в Трустейре?

Она улыбнулась.

- Можешь сказать и так.

209