Грядущая буря - Страница 141

141

- Готовьтесь сами и подготовьте ваши армии, - приказал оставшимся ал’Тор. Его голос эхом разнесся по комнате за ее спиной. - К концу недели я собираюсь выступить.

Кадсуане поднесла руку к голове и прислонилась к стене в холле. Ее сердце бешено колотилось, рука была влажной от пота. Прежде она противостояла упрямому, но доброму мальчику. Кто-то подменил его мужчиной - самым опасным мужчиной, которого ей приходилось встречать. С каждым днем он ускользал от них все дальше.

И сейчас у нее не было ни малейшего проклятого представления, что же с этим делать.

Глава 24. Новое обязательство

Вымотанный двухдневной скачкой, Гавин верхом на Вызове остановился на невысоком холме к юго-западу от Тар Валона. С наступлением весны всё вокруг должно было уже зазеленеть, но склон холма перед ним покрывала только торчащая клочками сухая трава, погубленная зимними снегами. То тут, то там виднелись небольшие заросли тиса и ели, внося некоторое разнообразие в бурый пейзаж. Он насчитал уже несколько мест, где теперь красовались только пни. Военный лагерь уничтожал деревья, пожирая их, словно рой голодных короедов, используя для стрел, костров, сооружений и осадных машин.

Гавин зевнул - у него выдалась нелегкая ночь. Военный лагерь Брина неплохо закрепился и был наполнен движением и энергией. Армия таких размеров порождала в лучшем случае организованный хаос. Небольшой отряд кавалеристов мог двигаться налегке, как Отроки Гавина. Подобное войско могло увеличиться до нескольких тысяч и не обрасти лишними вещами. Поговаривали, что опытные наездники, например салдэйцы, могли передвигаться большими отрядами по семь-восемь тысяч воинов и сохранять мобильность.

Но сила, подобная той, у подножия холма, была совершенно другим зверем. Это было громадное, разросшееся существо, вроде огромного пузыря с маленьким лагерем в центре, который, вероятно, занимали Айз Седай. Также отряды Брина заняли все городки у мостов по обеим сторонам реки Эринин, успешно отрезав остров от снабжения.

Армия, занявшая земли возле Тар Валона, походила на паука, наблюдающего за бабочкой, порхающей прямо возле его паутины. Отряды въезжали и выезжали на патрулирование, закупать провизию, доставлять сообщения. Дюжины и дюжины отрядов, одни верховые, другие пешие. Словно пчелы - одни покидают улей, а другие возвращаются обратно. Восточная часть главного лагеря была наполнена мешаниной лачуг и палаток - обычный сброд, сопровождающий каждую армию. Рядом, прямо в пределах основного лагеря, кольцом примерно пятидесяти ярдов в диаметре возвышался деревянный частокол. Вероятно, это был штаб.

Гавин знал, что разъезды Брина заметили его приближение, но пока никто не пытался его задержать. Возможно, и не станут, пока он не попытается уехать прочь. Одинокий всадник, одетый в приличный серый плащ и штаны, в белой рубашке на шнуровке, не вызвал особого интереса. Он мог быть наемником, приехавшим просить места в войске. Он мог быть посланником местного лорда с жалобой на разведчиков. Он даже мог быть одним из военных. Не все в войске Брина имели униформу, часть солдат носили простую желтую ленту на рукавах кафтанов, будучи пока не в состоянии оплатить подходящие нашивки.

Нет, одинокий всадник, приближающийся к войску, опасности не представлял. Однако одинокий всадник, скачущий в обратном направлении, вызвал бы тревогу. Человек, приближающийся к лагерю, мог быть другом, врагом или ни тем, ни другим. Человек, осматривающий лагерь, а потом уезжающий прочь, практически наверняка являлся шпионом. До тех пор, пока Гавин не уедет, так и не продемонстрировав своих намерений, разъезды Брина не станут его беспокоить.

Свет, но он поспал бы в настоящей кровати. Он провел две беспокойные ночи, вздремнув не более пары часов за каждую, завернувшись в плащ. Он чувствовал раздражение и усталость, так как был вынужден избегать постоялых дворов из-за возможного преследования Отроками. Юноша сонно поморгал глазами и направил Вызова вниз по склону. Теперь он решился.

Нет. Он принял окончательное решение в тот самый момент, как оставил Слита в Дорлане. Сейчас Отрокам уже стало известно о предательстве их лидера. Слит не позволил бы им тратить время на пустые поиски. Он рассказал бы им все, что знал. Как Гавин хотел бы убедить себя, что они удивятся, но на него и раньше бросали недовольные и косые взгляды после его высказываний об Элайде и Айз Седай.

Белая Башня не заслуживала его преданности, но Отроки… Но теперь он не сможет к ним вернуться. Досадно. Впервые колебания Гавина стали очевидны для стольких посторонних глаз. Никто не знал, что он содействовал спасению Суан, да и о его отношениях с Эгвейн мало кому было известно.

И все же его уход был верным решением. Впервые за многие месяцы он действовал по велению собственного сердца. Он спасет Эгвейн. Вот во что он хотел верить.

Сохраняя невозмутимый вид, Гавин приблизился к лагерю. Ему претила сама идея о сотрудничестве с мятежницами почти так же, как и мысль о том, что он был вынужден бросить своих товарищей. Мятежницы были ничем не лучше Элайды. Именно они выставили Эгвейн как Амерлин, сделав ее мишенью. Эгвейн! Простую Принятую. Пешку. Если их попытка захвата Башни провалится, сами они смогут избежать наказания. А Эгвейн казнят.

«Я проберусь внутрь, - решил Гавин. - Я спасу ее, так или иначе. Тогда я смогу образумить её и увезу ее ото всех этих Айз Седай. Возможно, я сумею даже образумить Брина. Мы сможем все вместе вернуться в Андор и помочь Илэйн».

141